– Мы идем в академию?

– Сначала зайдем в трактир за вещами, – ответил Осталидан. – Потом провожу вас в академию и сдам в руки ректору.

– Значит, я рано простилась с Брылькой?

– Любишь ты животных, – добродушно усмехнулся староста. – А они любят тебя. Знаешь, я ожидал, что мэтр Симерин устроит вам с сестрой долгую проверку в деревне у нас. А стоило ему увидеть у тебя на руках Барона, как надобность в этом отпала. Кошки тварей за версту чуют, да и плохим людям в руки не даются.

– Ну надо же, – я хмыкнула. – Мы вели себя как обычно, а оказывается, целый экзамен сдали.

– Точно, Линария, – подхватил Освальд. – Зато мы в академию без экзамена поступили.

– Так всегда бывает, когда люди врут им это боком выходит, а когда искренни, мир отплачивает добром, – наставительно произнес Осталидан и вдруг предложил: – А хочешь, я тебе Брыльку подарю?

– Да вы что? – я возмутилась не на шутку. – У меня нет сейчас возможности содержать лошадь. Ей ведь нужна конюшня, уход, сено, выгул. Спасибо за предложение, но нет.

Староста довольно рассмеялся и подмигнул сыну.

– Вот теперь верю, что ты взрослая, Линария. Очень трезво рассуждаешь, ребенок бы сразу согласился.

– Это была еще одна проверка? Я вам сразу сказала, что взрослая. По меркам моего мира я давно совершеннолетняя, а вот придется теперь снова с малышней за партами сидеть, – я расстроено покачала головой. – Мэтр просто не знал, что со мной делать и сплавил в академию.

– Кто это малышня? – возмутился Оська. – Зато мы теперь вместе.

Непринужденно болтая на разные темы, мы дошли до знакомого трактира, хозяин которого очень обрадовался, увидев нас, и стал расспрашивать чем закончился визит к королю. Друг детства принялся рассказывать, а мы с Освальдом выпросили морковку и побежали на конюшню кормить лошадок. Затем забрали сумки с Оськиными вещами, попрощались с Валерианом и отправились в магическую академию. С ума сойти! Сказал бы мне кто-нибудь об этом неделю назад, покрутила бы пальцем у виска.

Здание магической академии по высоте и величественности не уступало королевскому дворцу, только выложено оно было из черного камня и огорожено сплошным высоким забором из того же черного камня. Простому горожанину заглянуть на территорию академии не представлялось возможным. Сразу вспомнилась детская страшилка про черную-черную комнату. Ворота тоже были сплошными, сбитыми из крепких черных досок и открыты сегодня на распашку приглашая абитуриентов или завлекая в свои черные сети очередных жертв. Я испуганно остановилась.

– У меня такое ощущение, что если войти в эти ворота, то они захлопнутся, и уже не выйдешь никогда! Это точно академия, а не тюрьма?

– Не волнуйся, детка, – ласково произнес староста. – Не ты первая, не ты последняя.

– Что?

– Пойдем, говорю, – и Осталидан, схватив меня за локоть, втолкнул на территорию академии. Как когда-то бабушка в синюю лужу.

Оказавшись во дворе академии, я удивленно огляделась. Аккуратные клумбы благоухали и пестрели различными цветами, на заднем плане виднелся то ли парк, то ли сад, откуда доносилось пение птиц. По эту сторону забора здание академии и сам забор не выглядели зловещими и страшными.

– Ну что, трусишка? – улыбнулся Осталидан. – Больше не страшно?

– Не знаю, – честно призналась я. – А выходить отсюда можно?

– Конечно можно, – рассмеялся староста. – Один день в неделю выходной – гуляй, не хочу. Чего испугалась? Здесь же дети учатся, а к детям у нас особое отношение. Пошли к ректору.

В широком холле было на удивление светло и уютно. Какие-то пушистые фикусы в кадках стояли возле мягких диванчиков, создавая непринужденную атмосферу. На одной стене висела знакомая по родному институту доска объявлений с расписанием и другой полезной информацией. Черной академия выглядела только снаружи. Подняться на второй этаж приглашала знакомая белоснежная лестница. Вторая за день. Я вздохнула, но покорно пошла за своими мужчинами. Оська светился от счастья, видимо, сбылась его детская мечта стать крутым магом.

Хотела бы я сказать, что в кабинете ректора увидела убеленного сединами старого мудрого мага, но нет. Может, он и обладал мудростью, но на вид ректору Фэридану было слегка за тридцать. А если он любит свою работу, то лет ему может быть огого! Нас встретил высокий подтянутый мужчина с добрыми карими глазами и каштановыми волосами собранными в низкий хвост. Так вот кому подражает Освальд.

Мужчины поздоровались, как старые знакомые, после чего мэтр внимательно посмотрел на новых студентов, которых приняли в его академию без его ведома. Обидно, наверное.

– Добро пожаловать в магическую академию, первокурсники, – тем не менее, тепло поприветствовал нас ректор. – Мэтр Симерин ввел меня в курс дела, так что не буду вас сейчас ни о чем спрашивать. Экзамены начнутся через три дня, общежитие для первокурсников пока пустует, так что выбирайте себе любые комнаты и заселяйтесь. Вы первые студенты. Заполните анкеты в соседнем кабинете и свободны. Все, марш отсюда. Осталидан, присаживайся, хватит опекать деток, пусть сами привыкают.

Нас практически выгнали в вежливой форме. Мы с Оськой переглянулись и пошли куда послали – в соседний кабинет, где парнишка, видимо из старшекурсников, записал в книге наши имена и выдал направление в общежитие.

В общаге нас встретил другой парнишка и радостно сообщил, что мы можем выбрать себе любые комнаты только на разных этажах. Девочек здесь селили на втором, мальчиков – на третьем. Мне досталась комната под номером тридцать два, наверное, чтобы я не забывала свой истинный возраст. Ладно, не смертельно.

Выдав мне ключ, парень повел Оську наверх. Значит, никаких отпечатков ауры и сетчатки глаза здесь не предусмотрено. Ключ легко провернулся в замочной скважине, и я вошла в свое первое в этом мире жилище. Вошла и умильно сложила ладошки лодочкой. Комната была просторной, шикарной и одноместной!

Возле одной стены стояла широкая деревянная кровать, застеленная зеленым покрывалом. Возле другой – два красивых резных шкафа. Один для одежды со встроенным по центру большим зеркалом, другой для книг. Возле окна, завешенного зелеными в тон покрывалу занавесками, примостился стол с двумя стульями и кресло. На полу пушистый разноцветный ковер. Нигде никаких синих крапинок и пятен, все добротное, красивое и новое. Это не общага, это номер люкс какой-то! Интересно, парнишка ничего не перепутал?

Заметив дверь возле шкафа для книг, я радостно ахнула и, в надежде, что там находится мойка, побежала проверять. Да, да это была именно она. Моя персональная ванна! Моя раковина и мой единоличный унитаз! И даже стиральная машина, которую здесь называют освежителем, тоже имелась в наличии. Изготовленные из знакомого уже темно-синего камня, сверкающие чистотой предметы сантехники вызвали у меня новый приступ умиления.

– Ах, моя уважаемая мойка, – не знаю почему, но я решила подлизаться к амулетам чистоты. – Прошу тебя не ломайся, пожалуйста. Я буду тебя любить холить и лелеять.

В дверь постучали, пришлось идти открывать. Интересно, пустое общежитие, кто это пришел? Может, выселять? Сейчас войдет парнишка и начнет извиняться, что по ошибке выдал мне ключ от комнаты уважаемого преподавателя или самого короля, а после отправит делить жилье с тремя вредными девками. Пока дошла, накрутила себя до предела и дверь я распахнула со зверским выражением на лице.

Видимо, очень зверским, потому что Оська, который и ломился в гости, удивленно распахнул глаза и обеспокоено спросил:

– В чем дело, Линария? У тебя что-то не так?

– А это ты, – облегченно выдохнула я, пропуская парня в комнату.

– А ты думала кто?

– Я думала выселять пришли, ведь это не может быть комнатой бедной студентки, значит, сюда меня заселили по ошибке.

– Почему это не может? Здесь у всех так. Обратила внимание на мебель? Это наша – улесьевская! – гордо похвалился Освальд. – Каждый год сюда поставляем.